Господство новых направлений в анатомии

Важно отметить, что ранее принятой тенденции к размежеванию физиологии и анатомии на этом этапе противопоставляется требование их взаимопроникновения. Физиолог и морфолог должны обязательно сотрудничать, познавая сложную жизнедеятельность организма. Несостоятельна "Физиология, не знающая о существовании анатомии"^*, - писал В. Г. Белинский. Н. И. Пирогов, П. Ф. Лесгафт, Вильгельм Ру показали преимущество функционального подхода к проблемам анатомии, позволяющего проследить неразрывность формы и функций, выяснить диапазон приспособительных изменений: функциональное направление объявляется ведущим. Широко внедряется в практику морфологический эксперимент. Братья Вебер, начиная с 1836 г., стали применять механические и математические принципы анализа органов.

^* (Белинский В. Г. Письма, т. II., 1914, с. 336.)

Значение эксперимента для анатомии гениально оценил Н. И. Пирогов. Он перевязывал артерии у животных, решая проблемы окольного кровообращения. Он регистрировал морфологические изменения при испытании действия эфира на животных. Результаты подобных исследований убедили в том, что только с помощью эксперимента удастся раскрыть сложные морфологические процессы, объяснить их и подтвердить причинно-следственные зависимости в морфогенезе и в функционировании. Данные экспериментального изучения органов вошли в фонд функциональной анатомии.

Влияние функций на органогенез на этом этапе признается несомненным и трактуется не в механо-ламаркистском духе. Гегенбаур (см. его "Сравнительную анатомию") считает, что процесс приспособления захватывает весь организм и его отдельные органы вследствие изменения функций и внешних условий. Морфологическая перестройка происходит медленно, ее соподчинен-ность вариабельности функций подчеркивается Гегенбауром почти аксиоматически. От степени приспособленности зависит выживаемость организмов. В. Ру продолжил высказывания Гегенбаура и провозгласил непрерывность адаптации не только органов, но и тканей, и клеток на всем протяжении онтогенеза.

Правильное объяснение приспособления организмов к среде дал Ч. Дарвин. И, если сравнительная анатомия служила ему источником доказательств, то после его трудов сравнительная анатомия сама стала черпать в его учении новые идеи и замыслы. Не удивительно, что учение Ч. Дарвина было подхвачено анатомами.

Страстным пропагандистом дарвинизма в Англии был крупный сравнительный анатом Гексли (1825 - 1895), выполнивший классические исследования черепов. В Германии эту роль выполнил Геккель (1834 - 1919), с именем которого связан филогенетический закон Мюллера - Геккеля. Продолжение анатомических изысканий без применения законов развития стало невозможным.

Сравнительная анатомия во второй половине XIX века находилась под влиянием вдохновляющих идей эволюционного учения. Гегенбаур (1826 - 1903) уточнил понятие гомологии и сделал его универсальным критерием родства организмов и органов. Выдающимися представителями сравнительной анатомии в России были А. О. Ковалевский (1840 - 1901), В. М. Шимкевич (1858 - 1923), А. Н. Северцов (1866 - 1936) и др.

Заслуживают самой высокой оценки успехи эмбриологии в XIX веке. Начало научной эмбриологии было положено К. Ф. Вольфом. В созданной им теории эпигенеза основная роль в эмбриогенезе отводится не количественному развертыванию, а новообразованию, развитию частей тела и органов зародыша. Продолжая исследования Вольфа, другой член Российской академии наук X. И. Пандер (1794 - 1865) впервые строго научно описал зародышевые листки и установил происхождение органов из тканевых зачатков, связанных с этими листками. К. М. Бэр (1792 - 1876) способствовал выделению эмбриологии как самостоятельной науки. Открытие им яйцеклетки у животных и человека в 1827 г. является событием мирового значения. К. М. Бэру принадлежит также заслуга в установлении связи между развитием зародыша и клеточной теорией, поскольку он, как и немецкий гистолог Ремак, рост органов объяснил через феномен клеточного деления.

Один из крупнейших биологов XIX века, К. М. Бэр был из числа тех, кто никогда не рассматривал анатомию только как прикладную науку: он понимал ее как науку широкого биологического профиля. Он доказывал, что изложение курса нормальной анатомии должно постоянно сопровождаться сравнительно-анатомическими данными.