Глава 6. Значение биологических ритмов в космическом полете

Жизнь протекает в пространстве и времени. Биологические процессы совершаются в живых системах (организмах), имеющих пространственную структуру, с определенными ритмами, т. е. с периодическими повторениями во времени. Почти все жизненные процессы цикличны. Повторяемость процессов, их циклы, или ритмы, в большинстве своем врожденные, передаются по наследству и имеют, таким образом, внутреннее (эндогенное) происхождение, выработанное в процессе длительной эволюции различных видов растений и животных, т. е. в процессе филогенеза (развития вида). Однако в ходе онтогенеза (развития индивидуума) на эти эндогенные ритмические процессы оказывают влияние внешние (экзогенные) ритмически протекающие процессы окружающей среды, и они становятся сопряженными во времени (синхронными).

Глубокое изучение ритмов жизнедеятельности и их зависимости от внешних условий оказалось важным в завоевании космического пространства. Знание законов биоритмологии необходимо для научно обоснованной разработки оптимальных (наилучших) режимов жизни космонавтов, а также для рекомендации средств и способов, повышающих устойчивость организма к вредным воздействиям и ускоряющих адаптацию (привыкание) человека к новым, необычным условиям жизни и работы.

Краткая история развития биоритмологии

Первой работой, положившей начало изучению ритмических процессов в живых организмах, было исследование астронома де Мэрана, который почти 250 лет назад установил периодичность движений листьев растений в искусственных условиях их выращивания - в полной темноте, при постоянной температуре и влажности воздуха в помещении. В этих условиях сохраняется такая же суточная периодичность движения листьев, как и у растений, находящихся в условиях нормального чередования света и темноты. Рядом последующих исследований была установлена универсальность явлений периодичности функций живых организмов. Чарлз Дарвин в 1880 г. пришел к заключению, что периодичность движения листьев является внутренним свойством растений.

В связи с развитием науки и техники в 30-е годы нашего столетия начались интенсивные исследования в области биоритмологии, в частности поиски механизмов биологической ритмики или того, что сейчас обычно именуется биологическими часами. Исследователи стали различать понятия "биологические часы" и "биологические стрелки", т. е. первичные физиологические механизмы, вызывающие ритмы, и регулируемые этими механизмами процессы в организме. Одновременно с этим формулируется понятие датчиков времени, т. е. внешних факторов, которые влияют на биологические ритмы. К их числу относят прежде всего смену интенсивности естественной освещенности на Земле, вызываемую вращением ее вокруг собственной оси. Эти исследования проводились как в интересах агрономической науки и животноводства, так и в целях разработки режимов труда и отдыха ряда профессиональных групп (рабочих ночных смен, полярников, шахтеров).

Наконец, в последние годы толчком к развитию биоритмологии послужили трансмеридианные перелеты реактивных самолетов и успехи космонавтики. Уже довольно многочисленный практический и экспериментальный материал, накопленный к современному этапу развития биоритмологии, показал, что быстрый перелет человека через несколько временных поясов (в направлении с востока на запад или с запада на восток) вызывает рассогласование биологических часов и географических (геофизических) датчиков времени, что приводит к ряду физиологических отклонений в организме - снижению работоспособности, сонливости, апатии и т. д. Эти данные позволяют сделать вывод, что для нормализации функций организма человека при изменении привычного ритма жизни требуется определенное время (чаще всего от нескольких дней до двух недель). Для сокращения времени адаптации (привыкания) человека к новым, необычным условиям жизни и повышения устойчивости к неблагоприятным внешним факторам, влияющим на биологические ритмы, необходима специальная подготовка. Это в первую очередь относится к полетам, в условиях которых отсутствует нормальная смена естественной освещенности и, следовательно, ритм дня и ночи.

Биологические ритмы у животных и человека

Биологические ритмы присущи всем живым организмам - от одноклеточных до человека. Превращения молекул живого вещества, физиологические процессы, развитие отдельного индивида (онтогенез) - все это имеет определенные ритмы. Ряд эндогенных биоритмов совпадает с внешними ритмами - геофизическими циклами, зависящими от вращения Земли, к которым относятся ритмы освещенности (свет - темнота), колебания температуры, влажности воздуха, барометрического давления, силы земного притяжения, электромагнитного поля Земли и др. С вращением Земли связаны суточные, приливо-отливные, лунные, сезонные, годовые биоритмы.

Суточные ритмы активности и покоя, бодрствования и сна у теплокровных животных и человека тесно связаны с суточными ритмами физиологических процессов. Суточный ритм у человека характеризуется постепенным повышением уровня физиологических функций в период бодрствования, совпадающий с дневным временем, и понижением в период сна в ночное время. Наивысший уровень многих физиологических функций приходится на период между 16 и 18 часами, а наиболее низкий - между 2 и 5 часами. Это относится к кривым изменений пульса, температуры, потребления кислорода, выделения углекислоты, мочи, солей и ряда других физиологических процессов. К 18 часам кровяное давление достигает максимального значения, к утру - минимального. Коронарные сосуды, питающие сердечную мышцу, наиболее расширены в дневное время, когда сердце несет большую нагрузку, и сужены ночью, когда сердце не испытывает большого напряжения.

Характерен суточный ритм деятельности желез внутренней секреции. Так, адреналин - гормон надпочечников - накапливается к началу периода активной деятельности, и его больше в крови днем, чем ночью, так же как и тироксина - гормона щитовидной железы. И это не случайное явление. Адреналин учащает ритм и увеличивает силу сокращений сердца, повышает кровяное давление, усиливает работоспособность мышц, влияет на углеводный обмен, вследствие чего резко возрастает содержание сахара в крови (усиление расщепления запасного углевода - гликогена в печени), и повышает потребление его в тканях. Это ведет к повышению общего обмена, увеличению теплопродукции. Тироксин же повышает возбудимость нервной системы, вызывает усиление белкового и общего обмена, увеличивает выделение мочи, а с ней азотистых продуктов.

Все это обеспечивает высокую активность организма в период бодрствования, повышает его работоспособность и выносливость. Когда человек спит, этого не нужно. Биологические часы включают другие механизмы, и создаются лучшие условия для того, чтобы организм мог восстановить силы и подготовиться к фазе бодрствования.

Органическая связь нервной системы с эндокринной, т. е. железами внутренней секреции, вырабатывающими, гормоны, обеспечивает нейро-гуморальную регуляцию функций организма, в том числе и сложное взаимодействие биологических часов.

Синхронизация биологических часов

Формирование суточного ритма различных физиологических функций у человека происходит не одновременно, хотя на ребенка после его рождения сразу начинают действовать внешние факторы, в том числе указатели ("датчики") времени. Суточный ритм сна и бодрствования, например, устанавливается с четвертой недели жизни.

Когда организм попадает в постоянные условия, где перестают действовать указатели времени - синхронизаторы (а из них универсальным является чередование света и темноты), он начинает проявлять внутренние, эндогенные ритмы с периодом меньше или больше 24-часового. Такие ритмы называют циркадными, т. е. околосуточными (от лат. "цирка" - около и "диес" - день). Циркадные ритмы присущи всем организмам, начиная от клеток со структурно оформленным ядром и кончая человеческим организмом.

Растениям присущи циркадные ритмы с периодом в 22-28 часов, животным - в большинстве случаев 23-25-часовые. Циркадные ритмы у человека в основном имеют период 23-25 часов. Это доказывают некоторые лабораторные и "подземные" опыты.

французский спелеолог Мишель Сифр в 1962 г. провел почти 63 дня в пропасти Скарассон на глубине 135 м в темноте пещеры я холоде, без часов и других указателей времени. С первых же дней пребывания в глубинах земли пришли в противоречие его сознательная оценка времени и циркадные ритмы. По субъективной оценке времени Сифр отмечал продолжительность суток в своем графике.

Анализ его графика и графика, составленного дежурными на поверхности, державшими телефонную связь с Сифром (Сифр звонил на поверхность после пробуждения и перед отходом ко сну), показывает весьма любопытные явления. Уже через несколько дней после начала опыта стало отмечаться смещение фаз суточного ритма Сифра. Он изо дня в день все позже ложился спать и все позже вставал. Через две недели у него появился "перевернутый" ритм: бодрствовал он вечером и ночью, а спал с утра до вечера. Спустя полтора месяца с момента спуска в пещеру смещение фаз привело к обычному ритму: Сифр спал в ночное время и бодрствовал днем. Через два месяца он снова жил по "перевернутому" распорядку дня. Из-за ложной оценки времени за два месяца нахождения в пещере Сифр отстал в своих расчетах от реального времени на 25 дней.

Другой французский спелеолог, Антуан Сенни, пробыл в пещере четыре месяца, а ему казалось, что прошло только два месяца. Биологические ритмы у него также сохранились, но суточные ритмы превратились в циркадные. Результаты его опыта во многом схожи с данными Сифра.

Когда человек попадает в условия полярной ночи и полярного дня и поддерживает привычный режим труда и отдыха, ориентируясь по часам, он в течение длительного времени сохраняет 24-часовой ритм. Так, полярники, прибывшие в Арктику из умеренных широт, в течение 2-3 месяцев, как показал опыт, сохраняют привычный суточный ритм физиологических функций. В частности, ритм выведения почками воды и солей - калия, натрия и хлоридов - за этот период у них не изменяется. Однако у европейцев, которые жили в Арктике от 5 до 23 месяцев, отмечалось сглаживание суточных изменений функций, так же как и у коренных жителей. Данное явление похоже на постепенное уменьшение амплитуды и затухание циркадных ритмов у растений и животных, долгое время находящихся в условиях непрерывной темноты или непрерывного освещения. Когда эти затухающие ритмы синхронизируются с суточными ритмами (свет - темнота), быстро восстанавливается прежний 24-часовой ритм.

Циркадные ритмы можно синхронизировать с ритмами, заметно отличающимися от 24-часового ритма. Например, ритмы температуры тела, выведения почками воды и натрия, бодрствования и сна можно синхронизировать с ритмами в 21-22 или 26-27 часов. Ряд ученых считают, что суточный ритм активности теплокровных обычно не приспосабливается к ритмам короче 21 и длиннее 28 часов. У человека, однако, ритмы можно синхронизировать и с ритмами короче 21 часа, скажем, 18-часовыми. Перестройка суточного ритма на новые наступает не сразу. Чем резче отличается новый ритм от привычного, тем в большей степени бывают выражены психофизиологические нарушения и тем труднее привыкает к этому режиму человек. Так, например, трудно бывает привыкнуть человеку к "перевернутому" суточному ритму (днем - сон, ночью - работа) или к дробному распорядку (многофазная активность и отдых в течение суток) и другим измененным ритмам.

Механизмы и значение биологических часов

Суточная периодичность роста, фотосинтеза, дыхания доказывает наличие биологических часов в каждой отдельной клетке. Механизм внутриклеточных часов, очевидно, связан с биохимическими и биофизическими процессами. Ученые полагают, что ритмы самоудвоения и синтетической деятельности дезоксирибонуклеиновых кислот (ДНК) - носителей наследственности явились первичными и основными ритмами живой природы. А возникновение жизни связано с образованием химических систем, в которых были условия для самоповторения химических циклов. Доказано существование ритма и в обмене нуклеиновых кислот.

Биологические часы обнаружены и в изолированных частях растений и животных. Так, отмечен суточный ритм колебания интенсивности прироста культуры ткани моркови и других растений, а также суточный ритм перистальтики изолированного кишечника животного (перистальтика - волнообразные сокращения и расслабления стенки кишечника). Таким образом, биологические часы клеток и тканей обладают относительной независимостью от центральных биочасов. Однако в целостном организме все биологические часы взаимосвязаны, хотя они и регулируют различные ритмы.

У высших животных и человека в организме много различных биочасов и регулирующих центров. У человека и животных центральные биочасы, по-видимому, находятся не в коре больших полушарий. Если бы биоритмы зависели полностью и только от коры мозга, то они ничем не отличались бы от условных рефлексов. А различие между ними значительное. У животных с удаленными полушариями условные рефлексы исчезают, а суточная цикличность различных физиологических процессов, в том числе ритмы сна и бодрствования, сохраняется.

Важнейшее значение в регуляции суточной периодичности физиологических процессов имеет функция гипоталамуса - подбугровой области промежуточного мозга. Его ядра могут стимулироваться импульсами, поступающими как от зрительных бугров - таламуса, так и от коры мозга. Импульсы, возникающие в гипоталамусе, в свою очередь воздействуют на вегетативную нервную систему и доходят до внутренних органов. В гипоталамусе находятся центры, управляющие температурой тела, водно-солевым, углеводным и жировым обменом, половыми функциями, деятельностью желез внутренней секреции. Гипоталамус тесно связан с гипофизом, или нижним мозговым придатком, который вырабатывает ряд важных гормонов, влияющих на рост, половые функции, углеводный и жировой обмен, а также на деятельность других желез внутренней секреции. Гипоталамус вместе с корой мозга и ретикулярной формацией, активирующей кору, регулирует ритмы сна и бодрствования. Свет, воспринимаемый глазом, ритмы свет - темнота влияют на физиологические ритмы через гипоталамус.

Проблема механизмов биочасов и их регуляции чрезвычайно сложна и еще требует серьезных исследований. Значение биологических часов заключается в том, что благодаря им растения и животные более тонко приспосабливаются к постоянно изменяющимся внешним ритмам и условиям и избегают гибели.

Создавая различные ритмы освещения и температуры и определенные условия, человек может ускорить рост и плодоношение парниковых растений, рост и развитие домашних животных, что имеет прямое отношение к функционированию биологических звеньев систем жизнеобеспечения в длительном космическом полете.

Что касается самого человека, то знание закономерностей функционирования биологических часов помогает ему найти наилучшие режимы работы и отдыха, бодрствования и сна в самых различных условиях. Человек еще не научился жить в оптимальных условиях и предупреждать возникновения ряда заболеваний, в частности неврозов, неврастений, гипертонической болезни и других заболеваний сердечно-сосудистой системы, которые тесно связаны с нарушениями суточных ритмов, условиями быта, отдыха и работы. Большой практический интерес представляет изучение явлений утомления и переутомления, изнашивающего человеческий организм. Главным биологическим ритмом, очевидно, является суточный ритм бодрствования и сна, который предохраняет клетки мозга от истощения и обеспечивает нормальную деятельность всех систем организма.

Сейчас уже трудно представить всестороннее изучение физиологических процессов у растений, животных и человека в отрыве от биоритмологии - науки о биологических ритмах. Исследование проблемы биологических часов имеет важное значение для физиологии труда и спорта, курортологии, теоретической и клинической медицины, для решения многих вопросов космической биологии и медицины.

Значение биологических ритмов для космической медицины

Уже при перелетах на современных пассажирских лайнерах, имеющих околозвуковую скорость полета, в направлениях восток - запад или запад - восток (трансмеридианные полеты) можно за короткое время пересечь несколько часовых поясов и оказаться в другом суточном времени. Например, пересечение 12 часовых поясов при полете из Нью-Йорка в Нью-Дели приводит к полной инверсии геофизического ритма день - ночь. Но физиологический цикл день-ночь не может измениться за короткое время перелета. Поэтому показания биологических часов не совпадут с астрономическим временем. Возникает рассогласование, или десинхронизация циклов, пока человек не приспособится к местному времени, т. е. пока оба цикла - геофизический и биологический - не синхронизируются.

Статистические данные о полетах на значительные расстояния показывают, что большая часть людей, особенно старшего возраста, чувствительна к такому сдвигу фаз и ощущает некоторый физиологический дискомфорт - голод, сонливость или, напротив, бессонницу. Такое состояние принято называть десинхронозом. Однако это не болезнь, а временное расстройство физиологических функций, вызванное фазовым сдвигом в процессах организма по отношению к местным физическим условиям, а также к профессиональным и общественным требованиям, возникающим на новом месте.

При частых трансмеридианных перелетах может возникнуть более трудное состояние - хронический десинхроноз. Такое состояние, например, было отмечено французскими исследователями у членов экипажей самолетов, совершавших трансмеридианные перелеты по нескольку раз в месяц. У 78% летчиков при сдвиге времени в 4-5 часов наступали нарушения типа десинхроноза. Привыкание к меняющимся временным фазам наступало с трудом, как правило, у большинства летчиков расстраивался сон.

Отмечено, что приспособление к сменяющимся геофизическим циклам носит индивидуальный характер: в то время как большинство людей переживают состояние десинхроноза, есть люди малочувствительные в этом отношении, способные спать в любое время и при любых обстоятельствах.

Все сказанное применимо и к условиям космических полетов как орбитальных, так, в последующем, и межпланетных.

В орбитальных полетах космический корабль совершает один виток вокруг Земли примерно за полтора часа, причем около ¹/₃ времени корабль летит в тени Земли, или "ночью", остальное время приходится на "день". Такая быстрая смена циклов ночь - день в орбитальных полетах вынуждает полностью пренебречь внешними, геофизическими датчиками времени.

В межпланетном космическом полете, за пределами грависферы Земли (1,5 млн. км), космонавты окажутся вне тени Земли. Там постоянно в бархатисто-черном небе светит Солнце.

Другие условия существования в космическом корабле также отличаются большим постоянством; отсутствует какая-либо цикличность воздействия на организм со стороны внешних факторов.

В этой неземной окружающей среде, ближней к глубокому космосу, с короткой, богатой контрастами световой периодичностью или совсем без нее, космонавт по-прежнему будет связан с той циркадной периодикой сна, отдыха и активности, к которой он привык на Земле. По-прежнему будут действовать и биологические часы. В таких условиях жизни особое значение приобретает соблюдение правильного распорядка труда и отдыха.

Не во всех орбитальных полётах советских и американских космонавтов можно было строить ритм активности, приближающийся к циркадному. Этому препятствовала большая загруженность космонавтов заданиями по наблюдению, исследованиями, самообслуживанием. За короткий срок полета необходимо было выполнить большой объем работы. Так, врач-космонавт Б. Б. Егоров говорил после полета: "Было столько важной и интересной работы, хотелось так много сделать, увидеть и запомнить, что просто жалко было терять время на сон".

Учитывая относительную непродолжительность полета и стремление "больше увидеть и сделать в космосе", космонавты А. С. Елисеев и Е. В. Хрунов сократили сон до 4-5 часов в сутки.

В этих полетах важно было сохранить высокий уровень работоспособности, в связи с чем большое значение придавалось возможности обеспечения достаточного по продолжительности и глубине сна.

Каким будет сон в столь необычных условиях жизни и труда, связанных со значительным нервно-эмоциональным напряжением смогут ли космонавты, особенно в кратковременных и одиночных полетах, вообще уснуть и полноценно отдохнуть - такие вопросы волновали исследователей перед первыми космическими полетами космонавтов.

Опыт орбитальных полетов дал вполне убедительный ответ на эти вопросы. Практика освоения космоса показала, что в кратковременных полетах у космонавтов сохраняется земная суточная периодика физиологических реакций организма. Это подтверждают полеты советских космонавтов, которые в космосе жили по земным (астрономическим) часам. Так, по условиям работы космонавта Г. С. Титова сон был запланирован с 7 часов вечера 6 августа до 2 часов ночи 7 августа. Он заснул точно по распорядку, сон продолжался около 7 часов 30 минут. Однако, по словам космонавта, сон был поверхностным и прерывистым.

Как показывает опыт полета А. Г. Николаева, условный рефлекс на время полностью сохраняется в космическом полете. "Поднимался регулярно в четыре часа. Вторые сутки - без двух минут в четыре, в третьи - ровно в четыре часа. Я сам удивлялся, что вставал без будильника, поднимался в заданное время", - рассказывал после полета в космос А. Г. Николаев.

В. Ф. Быковский за свой пятидневный полет спал 4 раза по 8 часов, а по 16 часов бодрствовал, т. е. у него режим дня полностью совпадал с привычным наземным. Благодаря такому правильному режиму труда и отдыха самочувствие и работоспособность В. Ф. Быковского в полете были очень хорошие.

Американский космонавт Гордон Купер в 1963 г. совершил 22 оборота вокруг Земли за 36 часов 20 минут. По его утверждению, Даже в начале полета, когда не нужно было выполнять заданий и космический корабль был ориентирован так, что Земля не была видна из иллюминатора, он легко справлялся с кратковременной дремотой. В периоды, отведенные для отдыха, сон был прерывистым и продолжался каждый раз не более часа, а всего приблизительно 4,5 часа. Купер был уверен, что если бы с ним находился еще один человек (для управления системами), то сон мог бы продолжаться более длительные периоды. Однако спал он крепко - "может быть, даже крепче, чем на Земле".

У членов экипажа "Джемини-5" Г. Купера и Ч. Конрада, совершивших 8-дневный полет, периоды сна были длительными. Однако шум, создаваемый аппаратурой космического корабля, раздражал космонавтов и периодически мешал спать. Тем не менее они сохраняли цикл сна и бодрствования, присущий им в наземных условиях.

Почти двухнедельный полет Ф. Бормана и Дж. Ловелла на корабле "Джемини-7" проходил также в условиях соблюдения наземного режима жизни (8 часов сна и 16 часов бодрствования), и работоспособность космонавтов сохранялась на высоком уровне в течение всего полета.

Из приведенных сообщений космонавтов получены обнадеживающие сведения о том, что "космический сон" протекает без особых трудностей. Хорошее самочувствие космонавтов в полетах свидетельствует о том, что на данном периоде завоевания космоса земные циркадные ритмы физиологических функций у космонавтов следует сохранять.

Иное дело - будущие длительные космические полеты. Они будут продолжаться месяцы и годы, человеку подолгу придется жить на других планетах, где планетарные (физические) циклы значительно отличаются от геофизических. Тогда, может быть, и потребуется перестройка сложившегося биологического ритма. Во время длительных космических полетов физиологический цикл сон - бодрствование, вероятно, будет приспособлен к выполнению заданий и не обязательно будет полностью соответствовать земному циркадному ритму. Например, эксперименты в имитаторе кабины космического корабля, продолжавшиеся в течение нескольких недель, показали, что 5-часовой сон в течение суток с периодической дремотой вполне достаточен для космонавтов.

Полнота приспособления к новым суточным ритмам и сами суточные ритмы могут зависеть от ряда условий, среди которых следует указать на характер полетного задания, особенности профессиональной деятельности (следящая деятельность, связанная с необходимостью поддержания достаточной оперативной бдительности), характер и интенсивность освещения в кабине космического корабля, количество членов экипажа, особенности мышечной и сенсорной активности космонавтов, индивидуальные особенности космонавтов, наконец, на возможные осложнения полета, в условиях которых может резко нарушиться принятый режим труда и отдыха.

Для лучшего привыкания космонавтов к новому режиму труда и отдыха разработан целый ряд рекомендаций. Важным элементом режима жизни является система физических упражнений, направленная на предотвращение некоторых физиологических нарушений, например ортостатической гипотонии мышц и сосудов при гипокинезии, что, в частности, повысит общий жизненный тонус в фазу активности и будет способствовать лучшему протеканию пассивной фазы (сна и отдыха). С этой же целью могут применяться некоторые фармакологические средства, например снотворные перед фазой отдыха и стимуляторы в начале фазы активности.

В полете весьма большое значение будут иметь некоторые физические датчики времени (режим освещенности и температуры кабины) и особенно социальные датчики времени: служба времени, регулярная радио- и телесвязь с Землей, четкое соблюдение принятого режима жизни и т. д. Для экипажа из нескольких человек будет полезна перед запуском корабля предварительная адаптация к программированному режиму с различными сдвигами времени сна, отдыха и активности.

Помимо приспособления космонавтов к новым суточным ритмам, возможно воссоздание искусственным путем природных ритмов на космическом корабле. Одна из основных задач - передача суточного хода освещенности. Важнейшим изобразительным средством, имитирующим закономерный, периодический характер смены различных колористических и световых состояний природы как по часам, так и по времени года, могут стать композиционные схемы, в условной и обобщающей форме передающие многообразие зрительных впечатлений от земного окружения (путем освещения специальных витражей или частичной смены интерьера помещений, в которых будут длительно жить и работать космонавты).

Колористические композиционные схемы составляются на основе научных данных об изменении колорита окружения по временам года и часам суток. В соответствии с ними изготавливаются и подбираются отдельные колористические фильтры.

При освоении других планет важным будет изучение особенностей существования на них для разработки соответствующих режимов жизни и труда применительно к конкретным планетарным условиям.

Так, например, при освоении Луны физиологический цикл сна и бодрствования будет совершенно независим от местной смены дня и ночи, цикл которой равен 27 земным суткам. Световой режим на Луне будет весьма своеобразен. Так, во время лунной ночи при полном диске Земли земной свет имеет в 75 раз большую яркость, чем лунный свет на Земле при полнолунии. На Луне есть, по-видимому, места, совершенно не освещаемые (кратеры), и места, постоянно освещаемые Солнцем, например "горы вечного света" близ Южного полюса. Словом, световая среда на Луне не может служить указателем времени, как суточный цикл смены дня и ночи на Земле. Поэтому космонавты на Луне могут избрать земной циркадный ритм сна и активности с изменениями, зависящими от специальных заданий, более низкой гравитации на Луне и других условий.

Проблема биологических ритмов весьма важна для космонавтики, ибо жизнь и работа в условиях несуществующей смены дня и ночи вызывает большое психофизиологическое напряжение. Приспособление к новым условиям жизни зависит прежде всего от оптимальных режимов трудовой деятельности.